На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая, толкалось в эти дни много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть на город с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным, в которое нужно
вкладывать всю душу.
— И что делать, чтоб удержать прежнее? Я бы ни перед чем не остановилась. Но оно прошло, и его не воротишь. Нет желания отдать себя всю, целиком, хотя вовсе собою не дорожишь. Нет ничего, что действительно серьезно бы захватывало, во что готова бы
вложить всю душу. Я знаю, в этом решение всех вопросов, счастье и жизнь, но только во мне этого нет, и я… я не люблю людей, и ничего не люблю! — Она со страхом взглянула на Токарева.
Неточные совпадения
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей
души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь,
вся моя жизнь, независимо от
всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен
вложить в нее!»
Мальчик вяло повторял их, но мать
влагала в них
всю свою
душу.
Каждый должен
весь свой ум,
всю душу вложить в борьбу с тайным, хитрым врагом.
Сначала уединение и отсутствие людей, которые бы могли обратить ее внимание, сделали то, что
вся сила любви, которую в
душу каждого из нас одинаково
вложило Провидение, была еще цела и невозмутима в ее сердце; теперь же уже слишком долго она жила грустным счастием чувствовать в себе присутствие этого чего-то и, изредка открывая таинственный сердечный сосуд, наслаждаться созерцанием его богатств, чтобы необдуманно излить на кого-нибудь
всё то, что там было.
Они говорили долго и горячо. Губы Дмитрия не улыбались всегдашнею его тайною улыбкою, глубоко в глазах была просветленная печаль и серьезность. Катя страстно старалась
вложить в его безвольную
душу все напряжение своей воли, но чувствовала, — крепкая стенка огораживает его
душу, и этой стенки она не может пробить.
Я чувствую трепет, я вижу сквозь темноту, — в глубине моей
души лежит неведомый мне хозяин. Он
все время там лежал, но только теперь я в смятении начинаю чуять его. Что он там в моей
душе делает, я не знаю… И не хочу я его! Я раньше посмотрю, принимаю ли я ту истину, которую он в меня
вложил. Но на что же мне опереться против него?
Беззаветно храбрый, чуткий до щепетильности в вопросах чести и долга, с широкой русской
душой и не менее широкой русской удалью, Герасим Сергеевич, однако, рано вышел в отставку, питая с молодости страсть к сельскому хозяйству, а свою храбрость и удаль всецело
вложил в охоту, которой посвящал
все свободное от хозяйственных занятий время.
— Видишь, а если ты найдешь себе по
душе работу, то
весь этот жар молодой крови
вложишь в нее… Я не упрекаю тебя, я сам был молод и был почти в таком же положении как ты, меня спасла любовь к хозяйству… В тебе нет этой наклонности… Тогда служи… Деятельность земства видная, публичная и почетная деятельность… Она не требует особого специального образования… Она требует только трех вещей: честности, честности и честности.